Лауреатом (финалистом) Всероссийского литературного конкурса «Герои Великой Победы-2021» в номинации «Казачья слава России», за стихотворение «Рассказ штрафника», стал забайкальский писатель Виталий Юрьевич Апрелков. Также, он стал полуфиналистом в этом же конкурсе, в номинации «Поэзия», за стихи о земляках— фронтовиках разведчике С.И. Матыжонке и летчике К.В.Калашникове. Конкурс проводили МО РФ, Министерство просвещения РФ, Российская государственная библиотека, Союз писателей РФ и издательский дом «Не секретно».
Виталий Апрелков – краевед, писатель, прозаик и поэт. Потомок казаков Размахнинской станицы Забайкальского казачьего войска, он все свое творчество посвятил казакам. Еще со школьной скамьи Виталий Юрьевич увлекся историей казаков, о которых, он написал свои первые стихи, опубликованные в школьных газетах. На сегодняшний день, он является автором ряда книг и поэтических сборников. Виталий Апрелков пишет: «…читая о героизме наших воинов в Великую Отечественную войну, я невольно ловил себя на мысли, что где-то слышал уже подобное. И теперь, знакомясь с пожелтевшими архивными документами другой военной эпохи, понимаю — подобные подвиги совершали отцы героев 1941 года — герои 1914-го».
Владимир Косенков
«РАССКАЗ ШТРАФНИКА»
Посвящается забайкальскому казаку Ивану Иннокентьевичу Зимину, гвардии сержанту-орденоносцу морской пехоты, бывшему штрафнику, ветерану труда, жителю пос. Карымское Забайкальского края
В.Апрелков
Знал я до фронта почтительный страх,
Лишнего слова сказать опасался,
Так выживали «зэка» в лагерях,
Где каждый третий мужик оказался, –
За анекдот про вождя – «пахана»,
Три колосочка с колхозного поля,
Да за частушку, что спета спьяна,
Длилась, как ночь, каторжанская доля.
Здесь без надежды тянулись «срока»
Под завыванье полярной метели,
Вдруг – предлагают идти на врага,
В роте штрафной стиснув годы в недели!
Срок новый – «месяц», был дольше тех лет,
Что трибунал мне отмерил на лагерь,
Если последним тут каждый рассвет,
Шанс на спасение – только в отваге.
В лагере к смерти «доходят» не вдруг,
В роте штрафной – это проще простого.
Нет уж! Пусть «урки» шипят: «Ты – из «сук»!…»,
Если казак ты – нет средства иного
Это себе и другим доказать,
Батя не зря завещал в час прощанья:
«Родина так же одна, как и мать,
И защищай её без колебанья!
Нету России без нас, казаков,
Нету и нас, казаков, без России…
С Богом, сынок! Будь же к бою готов,
Что бы тебе не твердили чужие!».
Став штрафником, ты шагаешь за грань,
Приговорён – но не мёртвый ещё ты.
В снах – мамин плач: «Береги себя, Вань!…»,
Только беречься здесь нету расчёта,
Мы не на жизнь «раскатали губу»,
И потому и в аду уцелели,
Слышали немцы наш мат сквозь стрельбу, –
Мушка дрожала у фрица в прицеле.
Мы добегали сквозь пламя туда,
Где ну никак нас фашисты не ждали,
Смелость недаром «берёт города»,
Трусы же все, почитай, погибали.
Чем отличался «штрафбат» от «штрафной»?
В нём – офицеры, и там всё иначе,
Раз отличился – и, если живой,
Вот тебе чин твой, и «Славу» в придачу.
Долго тянулся мой «месячный» срок,
Первым в разведках я был и атаках,
Но – ни царапины! Значит, не мог
Снять я досрочно судимость, однако!
Как воевал – это долгий рассказ,
Думал, что станет траншея могилой,
Крест на груди меня, видимо, спас,
Мама тайком, до колхозов, крестила.
Выкосил роту немецкий свинец
Так, что и миловать некого, вроде,
Только всему наступает конец,
Снова был суд, и – в обычной я роте!
Разницы нету особой, скажу,
Так же на пушки, да в рост, да по минам,
Только сытней, и погоны ношу,
Да «вертухаи» не целятся в спину.
Раз на плацдарме в крови я лежал,
Двое в тельняшках меня подхватили,
Так я в морскую пехоту попал.
Стал различать километры и мили.
Вот казаком где я «вспомнил» себя,
В том помогли штрафника мне привычки, –
Первым бросаясь в огонь с корабля,
Я заслужил и медали, и лычки,
И – уважение от моряков,
Словно я заново, паря, родился,
«Чёрная смерть» лихо била врагов,
Я своим «тельником» честно гордился!
А, как кубанку достать повезло,
Я заломил её сразу как надо, –
Пусть заменила мне шлюпка седло,
Немцев я бил, как мой батя в Карпатах!
Чёрный от нефти горящей Дунай
Мне показался «штрафной» не страшнее,
Загодя ждал нас в Китай самурай,
Но и ему мы свернули там шею.
Ну, а «За Сталина!» я не кричал,
После «штрафной» – «западло» это как-то,
Если маячит последний причал,
Не в партбилете козырная карта,
Лучше «Полундра!», да вслед: «…твою мать!»,
Это и фрицу доходчивей сразу,
Чтобы он знал, кто идёт его рвать,
Что не успеет он сдаться, зараза!…
На севастопольских славных холмах
Я побывал уже в мирные годы,
В списках геройских полков на камнях
Я вдруг прочёл: «Арестанския роты».
Я, ошарашенный, перечитал
Золотом надпись на мраморе белом.
Что же, выходит, сам Царь признавал,
Что штрафники воевали тут смело?
И на Сапун я гору поспешил,
Братья мои, штрафники, её брали,
Красным от крови весь склон её был,
Немцы два года его укрепляли!
Артиллеристов, стрелков, моряков
Экскурсовод перечислил подробно,
Только одних не назвал – штрафников,
Видимо, было ему … неудобно?!
Я подошёл и спросил: «Как же так?!»,
Он мне ответил, смущаясь: «Так надо!
Не горячитесь, товарищ моряк.
многие в нашей стране без награды…».
х х х
Где вы, казацкие наши полки? –
В прошлом, увы… Только вижу я зримо:
Если Россию хранят казаки,
Значит, стоять ей в веках нерушимо!